Считая дни
Борис Иванов
Сборник стихотворений.
Стихотворения, представленные в этой книге, созданы автором в разные периоды жизни – вплоть до уже ушедшего в историю 2020 года.
Борис Иванов – автор нескольких поэтических сборников, как самостоятельных, так и в виде поэтических диалогов: «Удвоение личного», «Отражение», «Корнями – вглубь». Читателю будет интересно окинуть взглядом всё многообразие жизни от самых светлых до самых мрачных её тонов, от любви и восторга до уныния и безверия, от смирения и молитвы до иронии и сарказма, погрузиться в её каждодневную реальность. Тем более, что автор не зацикливается на какой-то одной узкой теме. И хотя все темы его творчества пропущены через личную поэтическую призму, в них отражены нюансы переживаний, настроений, разочарований и надежд запечатлённого времени. Богатая палитра философских и лирических стихов Бориса Иванова наверняка найдёт созвучие с чувствами его современников – любителей русского поэтического слова.
ББК 84(2Рос=Рус)6
И20
ISBN 978-5-906631-44-2
Санкт-Петербург: ИП Соколов А.Ю., 2021 - 176 с.
© Борис Иванов
© художники: Владимир Коптяев, Борис Иванов
Стихотворения, представленные в этой книге, созданы автором в разные периоды жизни – вплоть до уже ушедшего в историю 2020 года.
Борис Иванов – автор нескольких поэтических сборников, как самостоятельных, так и в виде поэтических диалогов: «Удвоение личного», «Отражение», «Корнями – вглубь». Читателю будет интересно окинуть взглядом всё многообразие жизни от самых светлых до самых мрачных её тонов, от любви и восторга до уныния и безверия, от смирения и молитвы до иронии и сарказма, погрузиться в её каждодневную реальность. Тем более, что автор не зацикливается на какой-то одной узкой теме. И хотя все темы его творчества пропущены через личную поэтическую призму, в них отражены нюансы переживаний, настроений, разочарований и надежд запечатлённого времени. Богатая палитра философских и лирических стихов Бориса Иванова наверняка найдёт созвучие с чувствами его современников – любителей русского поэтического слова.
ББК 84(2Рос=Рус)6
И20
ISBN 978-5-906631-44-2
Санкт-Петербург: ИП Соколов А.Ю., 2021 - 176 с.
© Борис Иванов
© художники: Владимир Коптяев, Борис Иванов
Моим ушедшим родным посвящаю...
Борис Иванов
Открываясь миру
Вступительная статья
Открывая страницы книги любого автора, мы знакомимся с его внутренним миром: его взлётами и падениями, сомнениями и тревогами, с его отношением к существующему порядку вещей. Так и с Борисом Ивановым. Автор – капитан первого ранга запаса, человек с достаточным жизненным опытом для того, чтобы заявить своё мнение по любым жизненным проблемам. В том числе и в поэзии: настоящая книга – его второй самостоятельный сборник стихов.
По первой части сборника «Приоткрывая занавес» складывается впечатление, что много стихов с грустной тональностью, иногда переходящей даже в безысходность. Например:
Слова пусты.
Мне боль не передать…
Или ещё трагичней:
Скажи:
Зачем я до сих пор живой?
Но такова жизнь. А стихи – её отражение. Отражение мучительной боли исканий и утрат. Но, с другой стороны, не может человек, тем более – поэт, замыкаться только на трагизме жизни. Не это в ней главное. Главное – «понять что-то важное», понять и «во что-то снова поверить» («Хочется понять что-то важное…»). А это – признак глубокого ума, желание дойти до сути вещей.
Понимание драматизма жизни, её бытовой неустроенности ярко проявляется в частях «Двадцатый выстрел», «В градациях серого». Читателю будет понятно проявившееся в стихах состояние автора, если сказать, что многие из них писались в очень непростые для страны годы, в которых ему довелось служить офицером ВМФ в рядах Черноморского флота, но на территории уже другой страны – Украины.
Но даже в них сквозь «серое» ощущение жизни пробивается солнце, радостными лучами освещая такие, например, строчки:
Бог своею любовью спасает всех нас…
Крестик на груди светится,
Счастье впереди встретится…
Просто хочется небо обнять,
И лететь, и лететь…
В конечном итоге они приводят к пониманию и осознанию правильности мироустройства, потому что, как говорит поэт: только на этой земле…
едины Творец и творенье…
любовь и прощение – сёстры…
есть испытание счастьем…
и
сквозь крест виден свет воскресенья….
Стихи Бориса Иванова рождены душой неравнодушной: радующейся и грустящей, открытой небу и людям, не держащей в себе озлобления на неустройство жизни, хотя и болеющей от него, страдающей от жизненных потерь и утрат.
Хорош сам по себе и язык стихотворений. Без излишних красивых туманностей, ненужного умничанья, унылой слезливости и тому подобного мусора. Наоборот, он богат на метафоры, сравнения, аллюзии. Например, такое тёплое, если можно так выразиться, сравнение в стихотворении «Открывал я дверь ключом…»:
Стало тихо и светло
На душе-сестрёнке,
Словно счастье не ушло –
Просто ждёт в сторонке.
Или – неожиданное по сути – по отношению к ангелу в стихотворении «Волчок»:
Я прошу, не будите, не нужно! –
Отдохнёт пусть от службы солдат…
Или в стихотворении «Безверие»:
Утром бритву берёшь то ли с целью побриться,
То ли резать верёвочки света…
Да и образы выбираются автором порой весьма нестандартными. Например, балкон, любящий своих хозяев и страдающий их страданиями.
Философское осмысление сути вещей ярко проявляется в стихотворении «Человек в пейзаже», навеянном одноимённым произведением Андрея Битова. Автора беспокоит, что:
А у слов, что хранили Творенье,
Тайный смысл давно позабыт –
Нас заели работа и быт –
Мы не помним своё назначенье.
Автору больно за бессмысленное существование современников, живущих только в виртуальном мире. Для них «жизнь – чашка», а «люди суть ложки», они «выгрызают мир компьютерным вирусом». Они:
Жуют Магомета, Аллаха и Будду
И путают часто с Исусом Иуду…
Поэтому и вырывается крик души:
Человек, оглянись: ты подобен Творцу,
так твори – в этом есть твоя сила!
Ценой только своего жизненного опыта можно достичь «момента истины» – прозрения о том, как и для чего жить. Учиться на чужих ошибках – не наш менталитет. Мы любим набивать себе шишки сами. И Борис Иванов это подтверждает:
Не осилив преград,
не смахнув даже пота с лица,
Не понять суть дорог
и свой Путь не пройти до конца.
Все лирические стихи Бориса Иванова наполнены светом любви, от которого жизнь становится осмысленной и нужной, удваиваясь в своей земной краткости. Именно так и называется этот цикл стихов: «Удвоение личного». И все они посвящены любимой женщине, с которой он идёт по жизни.
Мир, в котором существует любовь, уже не так давит на плечи своей необъятностью, скоростью и нерешёнными проблемами. Нет, мир прекрасен и:
Всё ведь только ещё начинается!
и даже пусть «жизнь колотит по макушке», но:
Мне совсем-совсем не больно,
Потому что ты – со мной!
Говоря о любви, автор достаточно редко употребляет само слово «любовь». Например, в стихотворении «На окне одинокая вазочка с розой…» оно появляется всего один раз и только в одной, последней строфе. Но как это сделано – профессионально, мастерски! И только в апофеозе влюблённости (стихотворение «Как быстро эти годы пролетели…») оно употреблено два раза:
Моя любовь в твоих глазах искрится,
Твоя любовь в моих зрачках не стынет:
Других чудес на этом свете нет!
Безусловно к лирическим стихам я бы отнёс и «Колыбельную». Такое будничное начало – и такое пронзительное окончание, заставляющее вздрогнуть душу и – комок к горлу…
Заключительная часть сборника «Помня всех» получилась наиболее личной. И это понятно по определению. Здесь – признания в любви к малой родине и вошедшему в жизнь с 18-ти лет – и уже навсегда – Петербургу. Воспоминания о друзьях – оставшихся и ушедших. Посвящения родным – отцу, матери, брату, дочке и сыновьям. Но что интересно: это не тот материал, который годится только для семейного альбома. Нет, любой читатель найдёт в этих стихах что-то схожее со своей жизнью и поэтому прочитает их с интересом.
И если с началом чтения книги, её название воспринимается, как желание запомнить все дни этой краткой жизни, запечатлеть все её неповторимые моменты, то после прочтения всего сборника оно воспринимается несколько иначе – как ожидание встречи со своими ушедшими близкими, той встречи, которая всем нам, возможно, предстоит. А может быть, верно и то, и это…
Что можно сказать в заключение краткого обзора новой книги Бориса Иванова?
Любой поэт в стихах обнажает перед миром свою душу – с разной степенью открытости и профессионализма. И если это сделано без утайки, интересно и талантливо, как у Бориса Иванова, значит затронет души тех, кто погрузится в его мир. Мир горестных и радостных переживаний и ощущений, мир, понятный и близкий нам – читателям, потому что мы тоже в нём существуем, потому что мы – современники.
Да, в нём ничего не даётся даром, но в нём стоит жить хотя бы потому, что жизнь одна на этой прекрасной земле:
Кричу: тому, что будет – быть!
Я всё приму, чтоб дальше жить!
Я желаю автору здоровья в наше непростое коронавирусное время и долгого творческого пути в русской литературе.
По первой части сборника «Приоткрывая занавес» складывается впечатление, что много стихов с грустной тональностью, иногда переходящей даже в безысходность. Например:
Слова пусты.
Мне боль не передать…
Или ещё трагичней:
Скажи:
Зачем я до сих пор живой?
Но такова жизнь. А стихи – её отражение. Отражение мучительной боли исканий и утрат. Но, с другой стороны, не может человек, тем более – поэт, замыкаться только на трагизме жизни. Не это в ней главное. Главное – «понять что-то важное», понять и «во что-то снова поверить» («Хочется понять что-то важное…»). А это – признак глубокого ума, желание дойти до сути вещей.
Понимание драматизма жизни, её бытовой неустроенности ярко проявляется в частях «Двадцатый выстрел», «В градациях серого». Читателю будет понятно проявившееся в стихах состояние автора, если сказать, что многие из них писались в очень непростые для страны годы, в которых ему довелось служить офицером ВМФ в рядах Черноморского флота, но на территории уже другой страны – Украины.
Но даже в них сквозь «серое» ощущение жизни пробивается солнце, радостными лучами освещая такие, например, строчки:
Бог своею любовью спасает всех нас…
Крестик на груди светится,
Счастье впереди встретится…
Просто хочется небо обнять,
И лететь, и лететь…
В конечном итоге они приводят к пониманию и осознанию правильности мироустройства, потому что, как говорит поэт: только на этой земле…
едины Творец и творенье…
любовь и прощение – сёстры…
есть испытание счастьем…
и
сквозь крест виден свет воскресенья….
Стихи Бориса Иванова рождены душой неравнодушной: радующейся и грустящей, открытой небу и людям, не держащей в себе озлобления на неустройство жизни, хотя и болеющей от него, страдающей от жизненных потерь и утрат.
Хорош сам по себе и язык стихотворений. Без излишних красивых туманностей, ненужного умничанья, унылой слезливости и тому подобного мусора. Наоборот, он богат на метафоры, сравнения, аллюзии. Например, такое тёплое, если можно так выразиться, сравнение в стихотворении «Открывал я дверь ключом…»:
Стало тихо и светло
На душе-сестрёнке,
Словно счастье не ушло –
Просто ждёт в сторонке.
Или – неожиданное по сути – по отношению к ангелу в стихотворении «Волчок»:
Я прошу, не будите, не нужно! –
Отдохнёт пусть от службы солдат…
Или в стихотворении «Безверие»:
Утром бритву берёшь то ли с целью побриться,
То ли резать верёвочки света…
Да и образы выбираются автором порой весьма нестандартными. Например, балкон, любящий своих хозяев и страдающий их страданиями.
Философское осмысление сути вещей ярко проявляется в стихотворении «Человек в пейзаже», навеянном одноимённым произведением Андрея Битова. Автора беспокоит, что:
А у слов, что хранили Творенье,
Тайный смысл давно позабыт –
Нас заели работа и быт –
Мы не помним своё назначенье.
Автору больно за бессмысленное существование современников, живущих только в виртуальном мире. Для них «жизнь – чашка», а «люди суть ложки», они «выгрызают мир компьютерным вирусом». Они:
Жуют Магомета, Аллаха и Будду
И путают часто с Исусом Иуду…
Поэтому и вырывается крик души:
Человек, оглянись: ты подобен Творцу,
так твори – в этом есть твоя сила!
Ценой только своего жизненного опыта можно достичь «момента истины» – прозрения о том, как и для чего жить. Учиться на чужих ошибках – не наш менталитет. Мы любим набивать себе шишки сами. И Борис Иванов это подтверждает:
Не осилив преград,
не смахнув даже пота с лица,
Не понять суть дорог
и свой Путь не пройти до конца.
Все лирические стихи Бориса Иванова наполнены светом любви, от которого жизнь становится осмысленной и нужной, удваиваясь в своей земной краткости. Именно так и называется этот цикл стихов: «Удвоение личного». И все они посвящены любимой женщине, с которой он идёт по жизни.
Мир, в котором существует любовь, уже не так давит на плечи своей необъятностью, скоростью и нерешёнными проблемами. Нет, мир прекрасен и:
Всё ведь только ещё начинается!
и даже пусть «жизнь колотит по макушке», но:
Мне совсем-совсем не больно,
Потому что ты – со мной!
Говоря о любви, автор достаточно редко употребляет само слово «любовь». Например, в стихотворении «На окне одинокая вазочка с розой…» оно появляется всего один раз и только в одной, последней строфе. Но как это сделано – профессионально, мастерски! И только в апофеозе влюблённости (стихотворение «Как быстро эти годы пролетели…») оно употреблено два раза:
Моя любовь в твоих глазах искрится,
Твоя любовь в моих зрачках не стынет:
Других чудес на этом свете нет!
Безусловно к лирическим стихам я бы отнёс и «Колыбельную». Такое будничное начало – и такое пронзительное окончание, заставляющее вздрогнуть душу и – комок к горлу…
Заключительная часть сборника «Помня всех» получилась наиболее личной. И это понятно по определению. Здесь – признания в любви к малой родине и вошедшему в жизнь с 18-ти лет – и уже навсегда – Петербургу. Воспоминания о друзьях – оставшихся и ушедших. Посвящения родным – отцу, матери, брату, дочке и сыновьям. Но что интересно: это не тот материал, который годится только для семейного альбома. Нет, любой читатель найдёт в этих стихах что-то схожее со своей жизнью и поэтому прочитает их с интересом.
И если с началом чтения книги, её название воспринимается, как желание запомнить все дни этой краткой жизни, запечатлеть все её неповторимые моменты, то после прочтения всего сборника оно воспринимается несколько иначе – как ожидание встречи со своими ушедшими близкими, той встречи, которая всем нам, возможно, предстоит. А может быть, верно и то, и это…
Что можно сказать в заключение краткого обзора новой книги Бориса Иванова?
Любой поэт в стихах обнажает перед миром свою душу – с разной степенью открытости и профессионализма. И если это сделано без утайки, интересно и талантливо, как у Бориса Иванова, значит затронет души тех, кто погрузится в его мир. Мир горестных и радостных переживаний и ощущений, мир, понятный и близкий нам – читателям, потому что мы тоже в нём существуем, потому что мы – современники.
Да, в нём ничего не даётся даром, но в нём стоит жить хотя бы потому, что жизнь одна на этой прекрасной земле:
Кричу: тому, что будет – быть!
Я всё приму, чтоб дальше жить!
Я желаю автору здоровья в наше непростое коронавирусное время и долгого творческого пути в русской литературе.
Виктор Иванов
Член Союза писателей России,
лауреат Всероссийской литературной премии имени М. Ю. Лермонтова.
Автор выражает сердечную благодарность поэту Валентину Голубеву за участие в издании этой книги.
Из главы "Приоткрывая занавес"
ВОЛЧОК
Мне не жалко тех лет, что я прожил –
Глупо ждать возвращенья назад.
Я готов свою жизнь подытожить,
Написав под чертой результат.
Не моя это, впрочем, задача –
Пусть решают её наверху:
Им видней, для чего предназначен
Был я Богом на этом веку.
Те, кто крутит волчок моей жизни –
Черти ль, ангелы – не разобрать,
Растворяются в солнечной призме
И их черт ни черта не видать.
Но слабей и слабей обороты,
Я вот-вот навсегда упаду:
Может ангел устал от работы
И заснул где-то в райском саду?
Надоело бедняге, наверно,
Помогать мне на каждом шагу,
Ведь советам внимаю я скверно
И иначе уже не могу.
Вот и маюсь один на всём свете
Без поддержки и гласа извне,
А помощник, который в ответе
За меня, спит, забыв обо мне.
Что ж, людского он тоже не чуждый –
Даром, что вечной жизнью богат.
Я прошу: не будите, не нужно! –
Отдохнёт пусть от службы солдат.
Пусть он снимет с себя груз заботы
Обо мне и подсчёты грехов –
Я б врагам не отдал той работы,
Пожелав извести всех врагов.
Вдруг проснётся и скажет: «Довольно!
Накрутился ты, малый, сполна».
Затем сделает чуточку больно,
А за болью придёт тишина.
Смерть меня подберёт, как подранка –
Она чует конец за версту –
В грязных юбках старуха-цыганка
С папиросой, потухшей во рту…
Мы знакомились с нею однажды:
Был представлен ей как кандидат,
Но она собеседник неважный,
Я и вовсе в речах – не Сократ.
Так что лучше пока на просторе
Покручусь ещё годик-другой,
Может, выкручусь, может быть, вскоре
На заслуженный выйду покой.
* * *
Зелёный лист подёрнут сединой,
Зола и дым напомнят об огне,
И я опять совсем один,
А жизнь течёт сама собой,
Хотя давно всё спуталось во мне.
Пора тоски в кружении листвы,
И сталь воды в гранит одетых рек,
Пора последних тёплых снов
И пониманья тишины –
Не веришь сам, что завтра будет снег.
Осколки льда – предвестники зимы.
Судить за всех, конечно, не берусь:
Как скучно жить и, боже мой,
Как далеки мы от весны…
Я так замёрз, что завтра не проснусь.
Брожу в толпе средь женщин и мужчин –
Ищу приют в осенней полумгле.
Давно нет веры ни во что
И даже видимых причин,
Чтоб Солнце вновь приблизилось к Земле.
* * *
Слова пусты. Мне боль не передать.
Нет никого, рискнувшего понять.
Суть, как известно, вся на дне стакана,
Но мне тех тайн уже не разгадать –
Не то устал, не то боюсь обмана
Того, чью речь мне так бывает странно
В себе вновь слышать изнутри.
– Доколь ещё мне?
– Года три…
Успеешь до последнего причастья
Поймать за хвост свою синицу счастья?
– Нет, я устал играть с судьбой.
Лекарство от душевного ненастья –
Зарыться под подушку с головой…
Скажи: зачем я до сих пор живой?
Из главы "В градациях серого"
БЕЗВЕРИЕ
Всё труднее на чём-нибудь остановиться,
Взгляд скользит, поглощая предметы.
Утром бритву берёшь то ли с целью побриться,
То ли резать верёвочки света.
Подчинённость прописанным нормам в законе
Не гарантия их исполненья,
Но зажата душа арматурой в бетоне
И не верит в своё воскресенье!
Растворился в крови ядом грех атеизма
Без страданий и даже без боли,
А наступит ли эра побед коммунизма –
Не играет существенной роли.
Выцветая, глаза маскируют усталость,
Страх ненужных им приобретений,
И на стёклах, прописанных временем – старость,
Да разводы забытых влечений.
В подсознанье картинки не держатся долго:
Старых стульев, стола, ширпотреба –
Тело быстро истлеет без проку и толка,
Говорят, лишь душа просит неба…
Задаёшься вопросом, листая страницы:
Прав ли тот, кто считается правым?
Пред иконой так хочется перекреститься
Снизу вверх и слева направо!
* * *
"…Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись!"
М. Цветаева
Сегодня дождь играет настроеньем
И размывает взгляд знакомых лиц,
Моей душе суля освобожденье
От всех разъединяющих границ.
Как будто жить осталось так немного,
И все долги оплачены сполна,
И тайной вдаль зовёт меня дорога,
Что всем когда-то в жизни суждена.
Уйду легко, с улыбкой на лице –
Печаль светла и беды далеки –
Я тоже был… И пропасть на конце
Внезапно оборвавшейся строки.
Оставлю всё, что так хотел сберечь,
Нарушив власть невидимых оков.
Оставлю всё. Сниму с усталых плеч
Всю тяжесть ненаписанных стихов.
И стану сном, как стёклышко прозрачным,
Как поутру туман в ветвях берёз,
Как кружева у юной новобрачной,
Что вся ещё в плену у сладких грёз.
Я потеряюсь в скошенной траве
Прохладной каплей выпавшей росы,
И отразится облако во мне,
Затихшей только к вечеру грозы.
Вновь замелькают праздники и будни,
Качая жизнь на нитке-стебельке...
Её рукой сорвёт случайный путник,
Который и не слышал обо мне…
Из главы "Простые истории"
БАЛЛАДА О БАЛКОНЕ
В старом доме невзрачного цвета
Жил задумчивый ржавый балкон,
И дыханью уставшего лета
Он печально скрипел в унисон.
На веку повидал он немало
Тех людей, что объездили мир:
Его доски стонали устало,
А перила протёрлись до дыр.
Он висел, прикреплённый спиною
К кирпичам своего этажа,
Мимо листья осенней тоскою
Опускались на землю, кружа…
От тюрьмы до свободы так мало:
Два шага, да непрочный карниз –
Сколько душ с него в небо взлетало!
Сколько тел молча падало вниз…
Он не мог ни помочь им советом,
Ни перилами путь преградить,
Лишь молился за них до рассвета
И пытался понять и простить.
Постигая судьбы неизбежность,
Он едва выносил боль утрат –
Оставалась балкону надежда,
Что все снова вернутся назад.
Он мечтал, чтобы люди проснулись,
Распрощавшись с обманом и злом,
И раскаявшись, вдруг улыбнулись,
Никогда не жалея о том,
Чтобы понял когда-нибудь каждый,
Что молитв не бывает без мук,
А Создатель увидел однажды
Чистоту вверх протянутых рук.
Только были старания тщетны,
И никто не избегнул судьбы,
Ведь любовь, как закон, безответна,
Все иное: пустые мечты.
И когда он вдруг понял ошибку,
Что напрасно и долго так ждал,
В тот же миг со счастливой улыбкой
Он взлетел, словно птица со скал.
И земля приняла его тело…
Говорят: смерть красна на миру! –
Но потом ещё долго скрипела
Безутешная дверь на ветру.
И торчали под самою крышей
Из стены прутья порванных жил,
Лишь душа его мчалась всё выше
К тем, кого он так сильно любил.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Мама доченьку качает,
Мама песенку поёт –
Ничего не замечает
Дни и ночи напролёт.
То склонится, как Мадонна,
То прижмёт её к груди,
То рукою полусонной
Под глазами трёт круги.
«Спи, дочурка моя, спи,
Строгость мамину прости,
Постарайся этой ночью
Хоть немножко подрасти.
Дождь к утру совсем пройдёт –
Ангел плакать устаёт.
Чтоб спала ты крепко-крепко
Мама песенку споёт.
Спи, дочурка моя, спи,
Боль-обиду отпусти,
Мама как-нибудь поможет,
Постарается спасти.
Дождик кончится, поверь –
Глянет солнце в колыбель,
И улыбкою разбудит
Тебя утром птичья трель.
Спи, дочурка моя, спи,
О вчерашнем не грусти,
Постарайся хоть немножко
Хоть на каплю подрасти…»
То раскутает, смущаясь,
То закутает опять,
То начнёт, не прекращая
Обнимать и целовать.
Дождик бьёт в песок дорожки,
Ветер рвёт седую прядь,
На пластмассовые ножки
Вновь с любовью смотрит мать…
На ступеньках церкви сухо –
Там уже который год
Сумасшедшая старуха
Кукле песенки поёт…
Из главы "Удвоение личного"
* * *
Где-то среди звёзд
есть тропиночка,
Так возьми скорей
меня за руку −
Там поля любви
сплошь укромные,
Тишина звенит
нотой звонкою.
Ты не бойся звёзд –
они добрые,
Забирай хоть все,
коль понравились,
Станем там гулять
в млечном облаке
И смотреть в глаза,
взявшись за руки.
Время на Земле −
очень быстрое:
Всё бежит-летит,
не задержится,
Жизнь всего одна –
скоротечная,
А любви-то в ней
только капелька!
Нам с тобой спешить –
дело прошлое,
Нам любить теперь
можно досыта:
На двоих одна
впредь тропиночка,
Что клубочком вдаль
вечно катится.
Может, и она
где-то кончится.
Будет что потом –
мне неведомо:
Может быть, сгорим
в небе звёздочкой,
Может, на Земле
снова встретимся…
* * *
Я хочу тебе присниться
Тёмной ночью одинокой,
Чтобы слёзы на ресницах
Возвратились вновь к истокам,
Чтоб с утра всегда улыбка
На лице твоём была,
Чтобы глупая ошибка
Нас с тобой не развела.
Я хочу тебе присниться,
Чтоб взлететь над нашим краем:
Я б не смог в тебя влюбиться,
Если б ты была другая.
В стенах старенькой квартиры,
Погружаясь в лунный свет,
Раздвигать границы мира –
Ничего прекрасней нет!
Я хочу к тебе прижаться
В нашей маленькой постели,
Чтобы нам не потеряться
Средь простуженных метелей,
Чтоб душе не стало больно
От бесцельных глупых ссор,
Чтоб друг другу мы невольно
Их не ставили в укор.
Я хочу тебе признаться,
Что в любви тону, как в море.
Мы не будем расставаться
Впредь ни в радости, ни в горе!
Ты листаешь книг страницы,
Слов не видя, и грустишь…
Я хочу тебе присниться,
Почему же ты не спишь?
Из главы "Двадцатый выстрел"
* * *
Нам было по двадцать – мы пили, как черти,
И мыслей не знали о собственной смерти.
Казалось, что время над нами не властно
И жизнь – без конца и, по сути, прекрасна.
Потом нас бросало от края до края
Страны неделимой с приметами рая:
Мы верили в то, что мы «дальше» и «выше»,
И нас любит злой старикашка на крыше,
Что нам выпал счастья обещанный фантик,
И Цой был не самый последний романтик,
Мы всё перестроим, поймём и оценим,
Что мы – мастер-класс на заплёванной сцене.
А время летело в ночи электричкой,
Пылая как факел – обуглилось спичкой,
Страна раскололась от края до края,
Лишившись примет коммунального рая.
Цепляясь зубами за место под небом,
Желая всё сразу – и зрелищ, и хлеба,
Мы все полысели в машинах и дачах
И пьём только то, что нам доктор назначил.
А время взирает на всё безучастно,
И жизнь коротка и, похоже, напрасна:
Вся высохнет потом, за каплею капля –
Мы лишь эпизод в этом вечном спектакле!
* * *
Нет вечности в потоке изменений:
Во внешнем мире, в теле и в душе.
Они не вызывают удивлений,
Лишь боль досад, что всё прошло уже.
Империя распалась незаметно:
Всего на треть спас флаг привычный цвет…
А было с небольшим по двадцать лет нам,
И впереди, казалось, только свет.
Прошёл тот век, сдав молодость на вычет –
Грозит другой поднять всех на штыки,
И словно дикий хищник на добычу
Свирепо скалит жёлтые клыки.
Все в поисках наживы или хлеба,
И о любви всё чаще – свысока…
Насмешкою синеет бездна неба,
Где кораблями тонут облака.
И скрыта суть от взгляда даже в храме,
Где божий взгляд таится средь икон…
А смертной вечность делаем мы сами,
Презрев спасенье в хаосе времён!
Из главы "Помня всех"
* * *
Брату
Знаю, что невозможно.Помню: тщета и слёзы.
Истины – непреложны,
Всё остальное – грёзы.
Давит надгробьем fatum,
Давит – не повернуться!
Если послать всех матом –
Завтра уже вернутся!
Стёрлась часов пружина,
Жизни кристалл растёкся,
Думалось – середина,
А оказалось – спёкся!
Вижу это лишь глазом –
Мозг стирает картинки.
Водки бутылка – разом!
Комом стихи – в поминки…
Чуда не будет: знаю! –
В Символе нет той даты.
Ночь словно свечка тает,
Все – как один – распяты!
Хитросплетенье чисел
Мне не даёт ответа.
Где ты летаешь? В выси
Темени или света?
Может, просто решился
Всех разыграть шутливо:
Взял и зачем-то скрылся,
Где-то живёшь счастливый?
Сердце не знает – верит!
Белым волосом – годы,
Шагом – пространство меря,
В солнце и в непогоды
Молча в толпе толкаюсь,
Тайно всех ненавидя…
В лицах чужих пытаюсь
Брата черты увидеть.
* * *
Маме
Туман по земле плывёт.Расползается по углам,
стелется.
Кто сказал,
что счастье придёт?
Кто решил,
что боль перемелется?
Другие черты лица:
Всё неправильно, второпях,
скомкано!
Может, нет
у жизни конца? –
Разве нить
навечно разорвана?
Позёмка в душе опять –
Не согреть её, мотылька
божьего…
Я устал
под ветром стоять,
Ощущать
безвыходность кожею.
Нельзя: не вернуть тот сон,
Где тепло ещё твоих рук
прячется –
Пустота
в глазницах икон
К пустоте
в душе моей тянется.
Роса поутру ко мне
Обязательно снизойдёт
таинством
И простит
мне слёзы во сне,
Жизнь и смерть
приняв знаком равенства.
